Смутные времена для благотворительности прошли

Идея повышения социальной ответственности бизнеса в обмен на гарантии прав собственности, полученной в ходе приватизации, обсуждается сегодня очень активно. Причем самые большие споры разгораются вокруг формы существования корпоративной филантропии.

Можно сколько угодно предполагать, что же на самом деле сегодня, в отсутствие всяких законодательных стимулов, является двигателем благотворительного процесса. Одно лишь стремление «отмыть» имидж компании после «смутных времен» первой половины 1990-х? Ощутимое административное давление? Или все-таки благотворительность — это естественный для рыночной экономики процесс? Одного отрицать нельзя: филантропия в России не только не замерла, а напротив, переживает период подъема. Российские бизнесмены тратят на благотворительные цели до $1, 5 млрд ежегодно. Это почти в пять раз больше, чем расходы на те же цели иностранных фондов в России.

Зачем в наше время нужна бизнесу благотворительность? Об этом мы беседуем с заместителем генерального директора Сибирской угольной энергетической компании Дмитрием Селютиным. Буквально на днях компания вошла на правах партнера в благотворительную программу «Линия жизни». Это первая попытка объединения крупного бизнеса на благотворительном пространстве. Что само по себе не может не заинтересовать.

— Дмитрий Эдуардович, чем так заинтересовала вашу компанию программа «Линия жизни»?

— Это программа российского бизнеса по спасению тяжелобольных детей. Согласитесь, трудно отказаться от участия в инициативе, ставящей перед собой такую гуманную задачу. Что же касается практической стороны, то «Линия жизни», как для нас, доноров, так и для благополучателей, интересна своей исключительной прозрачностью и адресностью.

— Почему Вы так уверены в этом?

— Вывод был сделан исходя из той отчетности, которую нам предоставил администратор программы. И, безусловно, мы проконсультировались со структурами, которые уже принимают участие в программе. А среди ее партнеров такие авторитетные компании, как Альфа-Банк, ТНК-ВР, «Вестерн Юнион».

— Подъем благотворительности в стране налицо. Налоговых льгот для компаний-доноров между тем не предвидится. А в СМИ активно муссируется вопрос повышения социальной ответственности бизнеса. Насколько это взаимосвязанные явления?

— Я уверен, что активизация благотворительной деятельности не связана напрямую с экономическим, налоговым режимом в этой сфере. Благотворительность будет существовать в любой среде за исключением той, в которой этот вид деятельности целенаправленно угнетается.

Если же говорить о роли государства, то мне кажется, что на сегодняшний день созданы достаточно комфортные условия для того, чтобы крупные бизнес-структуры активно занимались благотворительностью. И проблемы, связанные с налогообложением, не могут служить препятствием. Во всяком случае, для тех, кто действительно хочет финансировать социальные программы.

— А что вы подразумеваете под «комфортными условиями»?

— Я подразумеваю, что созданы условия для нормального развития бизнеса. Угледобывающая промышленность, например, сейчас на подъеме. И доходность, прибыльность угольного бизнеса я оцениваю как комфортный результат для нормального развития благотворительности, как результат, достигнутый при непосредственном участии государственных органов управления. Хотя совершенствование законодательства в отношении налоговых льгот не было бы лишним.

— Вы сами с чем могли бы связать подъем благотворительности в России?

— Тут всего понемножку. Где-то действительно реакция на административное давление, где-то глубоко добровольное стремление и нормальный рыночный процесс. Что касается наших мотивов, то бизнес СУЭК сосредоточен далеко не в самых благополучных регионах страны, где зачастую угольный разрез или шахта остается единственным серьезным очагом экономической стабильности. Поэтому основная часть нашей помощи и социальных расходов идет в регионы. И для нас это — не инвестиция в репутацию, а прежде всего попытка изменить к лучшему непростую социальную ситуацию там, где мы работаем.

— Как бы вы объяснили сохраняющееся в обществе недоверие к благотворительным программам и фондам?

— Я бы не переоценивал степень такого недоверия. Времена, когда благотворительность воспринималась исключительно как средство отмывания денег, все-таки уже прошли. Российская филантропия стремится к цивилизованности и прозрачности. И чем прозрачнее становятся фонды и программы, тем цивилизованнее отношения в сфере благотворительности.

Смутные времена для благотворительности прошли
2017-12-26
Новости